Невеста Демона - Страница 143

143

- Еще бы! - я свела к переносице брови и недовольно поморщилась. - Я за такое всю морду бы расцарапала, да к черту бы послала. Хотя… к чертовке.

- Гедриэль не могла дать мужу ребенка, но не могла и лишить его этого. Правила она приняла безропотно. Ребенка в назначенный срок приняли и забрали. А вместе с ним еще три матери лишились в тот день своих новорожденных детей. Но как я говорил, такое посчитали честью. Детей поселили в Серебряном Граде при полном штате гувернанток и разношерстных воспитателей. Вот так мы и появились на свет. Что же касается нашего отношения к жене нашего батюшки, то здесь все понятно, не любим мы ее. Точнее она нас не любит. Я бы сказал хуже, но мне обычно ребята не дают, говорят что точно, наверное, даже сам Веельзевул не знает. Просто более холодной женщины мы не встречали. Может для кого-то она и добрая госпожа, для нас она безучастная мачеха, и с этим ничего нельзя поделать.

- То-то мне всегда казалось, что вас в детстве недолюбили.

- Правда? Неужели это так заметно? - напрягся демон.

- Только если смотреть в ваши глаза, так как смотрела я.

- Как не горько, но ты права. Правильно говорят, что если сразу не заладилось, все потом кувырком. Отец все время занят был, хотя как раз он нас любит, всех четверых, уж мы то это чувствуем. Репетиторы эти проклятые и вздохнуть не дают, гоняют как профессиональных наемников. Гувернантки относятся, словно к хрустальным вазам, разве что пылинки не сдувают. Вот и получалось, что у нас есть только мы. Впрочем, думаю, на нечто подобное отец и рассчитывал, мы же стали ближе чем кровные братья. Что касается Гедриэль, она просто так и не смогла простить нам того, что в нас нет ее крови. Ни в одном. Она ведь до сих пор не знает кто из нас настоящий сын Веельзевула. А мы не смогли простить ей пренебрежение и холодность с которой она относиться к нам, хотя прекрасно понимаем все ее чувства. Но она хотя бы честна, никогда не строила из себя любящую мамочку и ни разу деланно не улыбнулась.

- Это мне знакомо, - покачала я головой обнимая Бали за плечи. Делать это было очень сложно по причине их ширины. - Иногда мне так и хотелось вцепиться в волосы мачехе, чтобы она наконец перестала так лыбиться, словно цацку новую увидела. Ведь знаю - терпеть меня не может. И она знает, что я знаю. И весь дворец знал. От этого еще хуже становилось, точно тебя грязью обдали. Иногда мне казалось, что она была бы рада если бы я умерла вместе с матерью во время родов. Так что, Бали, мачехи - это у нас общее.

- Твоя просто к отцу тебя ревновала, знала что ты его любимица, хотя тот и пытался скрывать. Только у него не очень получалось, о его особой нежности к тебе все знали, уж мы видели. И то, что балует он тебя больше чем кого-то другого, и прислушивается к твоим словам и советам, она тоже видела. Ей же можно сколько угодно объяснять, что мы просто очень похожи были и понимали друг друга, самолюбие ее было не исцелить. Вот и срывалась на тебе. Не короля же пилить. Он ее бы быстро заткнул. Хороший был король.

- Он мне вас накликал, нелюди вы мои хвостатые, - нежно улыбнулась я, поглаживая асура по щеке. - Уж лучше бы сразу утопил.

Бали немного подумал обидеться ему на это замечание или рассмеяться, и выбрал второе. Ночь уже давно вступила в свои права, опускаясь на горные пики темным плащом. Любила я ночь, что поделаешь. Мне нравилась тишина и неспешность этого времени, шелест ветра запутавшегося в ветвях, свет далеких копей звезд, луна в сияющей дымке. Магия. Как еще назвать это время?

- Слушай, а почему Веельзевул просто не развелся. Я конечно все понимаю, но бездетность принимается как веская причина развода даже в правящей семье.

- У людей. Но не у асур. Знаешь малышка, кое-кому стоит рога бы поотшибать. Тебе уже давно все стоило объяснить. А потом они удивляются, почему это ты ни хочешь ехать в Варуну. Конечно, если видеть нас как варваров, способных на такие странные поступки, под которыми ты наверняка не видишь оснований. Слушай меня и постарайся понять. Мы никогда не разводимся, потому как не можем любить кого-то другого кроме жены, а если есть любовь, все разногласия можно уладить. Для асура любовь это высший дар, который мы просто не можем разбрасываться. Поэтому, если она приходит с этим, ничего нельзя поделать. Обычно в таких случаях мы идем к особым жрецам, которые просчитывают удачность такого союза, а затем к семье и просим дозволения на брак. Если им и невесте это угодно, то проходит обручение. Не морщи свой прелестный носик, Лилит, в случае с тобой все получилось несколько скомкано. У нас вообще все через хвост. Обручение в принципе очень отличается от того к чему привыкли люди. У вас это обмен кольцами и некими клятвами. У нас это сложная церемония, которая начинает связь душ. Кольцо не символ, а реальная связь двух душ, обмен которыми производиться в то же время. Тебя мы поостереглись сразу пугать, на тебе и так лица не было. - Бальтазар нехорошо ухмыльнулся. - Видела бы ты себя в тот момент, мы всерьез боялись, что ты не выдержишь. Об этом сложно говорить, для нас это очень интимный процесс. Если ты кого-то любишь, то наивысшим даром мы считаем разделить это чувство. У нас это совершенно нормально.

- Но у людей - нет. Для людей право выбора превыше всего. Хотя многие со мной не согласились бы.

Демон осторожно приобнял меня одним крылом и вздохнул:

- Мы понимаем, что сильно обидели тебя. Просто кое-кто влюбился как мальчишка. - Бальтазар попытался сдержать вздох, отчего тот получился особо тяжелым. Бросив на меня короткий взгляд, он вновь уставился в темноту весенней ночи. - Лилит, малышка, хочешь, я расскажу тебе, как влюбляются демоны? Становиться очень больно, вот тут, так словно сердце сейчас разорвется. Затем внутрь проливается тепло, оно пьянит и дурманит. А потом ты понимаешь, что начал жить. Это завладевает всем в твоей душе, это сравни безумию. Асуры проклятый народ, и такой дар как любовь мы принимаем с радостью. И никогда от нее не откажемся. И он не откажется, понимаешь? Конечно, он может жениться на другой. Но ведь это никому не принесет счастья. И тебя он не забудет. Помнишь, мы когда-то обсуждали это. Так вот он никогда не смириться с потерей любимой женщины. Уж слишком хорошо мы прочувствовал все оттенки этой боли, когда думали, что ты умерла.

143